Стриминг-сервису Spotify в России исполнился год. По случаю годовщины компания собрала статистику и рассказала, что россияне слушали чаще всего (предсказуемо это русский и зарубежный хип-хоп, поп-музыка и рок). Но интересы слушателей этими жанрами не ограничиваются: музыкальные редакторы Spotify отмечают рост числа прослушиваний более нишевых и неожиданных жанров — например, фонка, неопопа и хардбасса. Разбираемся, что это за жанры и на каких исполнителей стоит обратить внимание.

Второе дыхание неопопа
В середине 2010-х годов поп-музыка на русском переживала, пожалуй, самые любопытные перемены за очень долгий период. Молодые поп-исполнители из России и Украины поочередно становились популярными не потому, что их показали по телевидению, включили по радио или вывел в свет какой-то продюсерский центр, а потому, что их вытолкнула на поверхность сила интернета. Их музыка выросла не из местной эстрады, а из инди-течений, андерграундной электроники и доморощенной акустики.

Интернет влиял на это больше любых других факторов, потому что слушателям предоставлялся выбор, чего не было на TV или радио. Из-за этого неопоп (термин придумал журналист Николай Редькин) превратился в свежую альтернативу, выводя на свет героев, появившихся на наших глазах и готовых совместными усилиями менять ландшафт русскоязычной музыки. Но что самое важное, эти артисты общались со своими слушателями на близком им языке, демонстрируя потрясающий коннект на фоне стометровой стены, возведенной за долгие годы гегемонией эстрады.

Музыканты, которые больше всего повлияли на становление новой поп-сцены, запомнились не только умелой адаптацией современного западного продакшена на свой лад, но и удачным реверансом в сторону постсоветского наследия. Ностальгия и миллениальская искренность стали мощным оружием в руках юных артистов, переписывающих на наших глазах течение индустрии.

Сегодня жанр по‑прежнему актуален, а музыканты-мастодонты пользуются большой популярностью, несмотря на невысокий темп выпуска нового материала. Редакция Spotify ведет большой плей-лист «Неопоп» (12 тысяч подписчиков), активно выделяя треки с учетом нового поколения артистов, которые и сами выросли на революции в локальном поп-комьюнити. Плей-лист слушают преимущественно молодые люди, а универсальность жанра подчеркивается тем, что «Неопоп» одинаково интересен и мужчинам, и женщинам.

Хардбасс
Поиск самоидентификации зачастую приводит нас в прошлое, что достаточно иллюстративно демонстрирует возросшая потребность слушателей в рейв-культуре, которую они, возможно, даже не застали. Но нет дыма без огня: на Западе уже сложился шутливый стереотип, что Россия по умолчанию ассоциируется с грубой электронной музыкой, произошедшей из комбинации UK hardcore, техно и атрибутики криминальных девяностых, — имя ей хардбасс. А недавно об этом без шуток писали в W Magazine, и неспроста — хардбасс-культура в России возрождается.

Стереотипная эстетика (спортивки, гопники, драки, провинция) дала жизнь новой маргинализированной культуре, которая нашла самый большой отклик именно у поколения Z. Для них это не только возможность окунуться в ностальгию по тем вещам, которые они лично не наблюдали, но и шанс познакомить себя с диаметрально противоположной идеологией: опасной, громкой и накачанной доверху адреналином.

Хардбасс популярен не только среди русскоговорящей аудитории, но и в Казахстане и по всей Восточной Европе — где до сих пор стоят те самые панельки. В Братиславе даже есть свой представитель жанра — DJ Blyatman, но самые активные исполнители жанра хардбасс преимущественно в России: «Дети Rave», Lida, длб, DK, GSPD, Russian Village Boys. Кстати, по числу ежемесячных слушателей они схожи с популярными трэп-артистами — представителями главенствующего жанра последних лет.

Самые актуальные треки новой российской электронной сцены собраны в редакционном плей-листе «Русский рейв», колоссальная часть слушателей которого находится именно в России. Стоит выделить, что публика слушает преимущественно новых исполнителей, которые без каких-либо препятствий умело перенимают звук другой эпохи и объединяют эту музыку с речитативом, попсой или даже с более экспериментальными электронными поджанрами.

Возвращение северного ветра
Русский шансон — жанр-хамелеон, впитавший большой набор разных явлений. В список нужно внести русскую эстрадную музыку, блатную тематику, бардовские и военные песни, романс и другие, более минорные вещи. Русский шансон — это простой жанр с упором на запоминающиеся мелодии, и он не столь романтизирован, каким кажется с первого взгляда, — в 1990-х годах его сильно популяризировали на радио и телевидении, превратили в часть большой индустрии, а многие песни создавались как классические поп-хиты. Даже акустическая гитара, которую часто держали в руках герои жанра на концертных афишах, — это всего лишь маркетинговый ход, приближающий исполнителя ближе к народу.

Шансон в России ассоциируется прежде всего с классиками, у которых набралась внушительная ежемесячная аудитория слушателей в Spotify: Михаил Круг (200 тысяч слушателей в месяц), Михаил Шуфутинский (160 тысяч), Сергей Трофимов (117 тысяч), Елена Ваенга (117 тысяч), Бутырка (120 тысяч) или Григорий Лепс (370 тысяч). В большинстве своем это и есть тот самый блатняк — и его невозможно не считать частью современной русской культуры. По данным Spotify в России, «Легенды русского шансона» не только входит в топ-50 всех плей-листов, которые слушают пользователи из России, но также занимает 33-е место среди локальных плей-листов. Любопытно, что этот показатель близок к цифрам плей-листа «Новое слово» — подборке новинок и дебютов местного хип-хопа.

С другой стороны, нельзя не обратить внимание на возросшую тенденцию омоложения жанра. Современники отказываются от блатной романтики, копая ближе к корням этой музыки. Юрий Бардаш и Михаил Крупин практически реконструируют шансон в рамках проекта «Коррупция», аккуратно пересобирая звучание с нуля, добавляя нетривиальные инструменты и ударные паттерны. Монеточка в альбоме «Декоративно-прикладное искусство» также заигрывает с эстрадной музыкой и звучанием классиков, что также прослеживается в манере исполнения и лирике.

Каубелл, дрифт и дух Мемфиса
Фонк — изначально очень локальный жанр, появившийся как перерождение хип-хоп-культуры Мемфиса. Рэп-сцена одного из крупнейших городов на юге США выделялась оригинальным саундом: акцент на lo-fi-звучании, демонической или оккультной эстетике, запитченных вокальных сэмплах и громких ударах драм-машины Roland TR-808. Но, справедливости ради, в раннем фонке часто проглядывает влияние волны Западного побережья и g-фанка — всё вместе в классическом представлении популяризовал SpaceGhostPurrp и объединение RVIDXR KLVN.

Фонк в сегодняшнем представлении — преимущественно инструментальные треки с очень сильным упором на приглушенные зацикленные сэмплы и каубеллы (звонкий металлический щелчок TR-808). Популярность жанра в России отчасти связана с комьюнити автомобилистов и фанатов дрифта: последние пять лет автоблогеры активно используют фонк при монтаже своих роликов, а в коротких нарезках крутых маневров с уличных гонок фигурирует именно такая музыка.

Музыкальная редакция Spotify обратила внимание на популярность пользовательских запросов со словом «фонк» — в мае он занял второе место среди всех пользовательских запросов по поиску плей-листов, уступая лишь ностальгическому запросу «90-е». Запущенный в мае в ответ на спрос слушателей редакторский плей-лист «Фонк» стал самым быстрорастущим плей-листом 2021 года — всего за пару месяцев он достиг показателя 48 тысяч лайков.

Фонка на русском языке пока очень мало: это либо малоизвестные продюсеры, чью локацию или национальность почти невозможно определить, либо разовые явления, например одноименный трек Cakeboy и «КлоуКомы». Самый большой рост наблюдается как раз у тех, кто создает инструментальную музыку, — например, у LXST CXNTURY сейчас 840 тысяч слушателей, а предположительно русский продюсер Rhodamine может похвастаться цифрой 317 тысяч слушателей в июле.

ИСТОЧНИК: Esquire